Have you news of my boy Jack?

Читка веселого и праздничного стихотворения в стиле игиловского "Нашему доблестным муджахиду, к сожалению, не удалось стать шахидом и отправить в джаханнам главу муртадов"



Ну и к новости о несчастном режиссере Тони Монтана подвергшемуся домогательствам Кевина Спейси во времена седой древности. Секретное так сказать видео сего непотребства

К очередной дате гибели Гордона Хартумского. Не скажу, что исполнение по мне с этим девичьим весельем, но клип сделан просто замечательно.

Три дня не могу избавиться от этого музыкального триппера. Надо было, спрашивается, интересоваться как там поют на языке оригинала разные варианты русско-бардовского "Брод, борд, брод через Кабул."
Перенесу ка эту заразу на родных подписчиков, может меня отпустит.

Более того, его даже не испортить "русским роком" и криворуким российским клипмейкерам, решившим замутить типа антураж Гражданской войны. Самый дорогой клип группы - убого пририсованные выстрелы, тяп-ляп костюмы, зубодробильная фотографическая карточка, и как вишенка на торте - по-уродски приклеенный русый чуб из под гайдамацкой папахи с явно выбивающейся черной шевелюрой. Хотя надо отдать должное политической прозорливости авторов - клип снимался летом 2013 года, но белогвардейца в кои-то веки расстреливают не красноармейцы, а лихие петлюровцы с семками и папироской. Да и их синяя форма перекликается с формой янки на том мосту через ручей с птичьим названием.


Но главное, волшебство гениальных строк настолько сильно, что продолжаешь их слушать попутно смотря разворачивающийся сюжет. И тут достаточно одной удачной сцены, чтобы все стало смотрибельным и даже интересным. Это происходит когда влюбленные играют в салки среди колосящегося поля с попутными объятиями с перекатыванием по земле и продолжительным, но неглубоким поцелуем (как-то естественным кажется по тем временам - сначала надо подарить кольцо как доказательство серьезности намерений, а уж потом невесту можно целовать крепче и глубже). Ну и самый удачный кадр с кокетливым помахиванием девичьей головы в веночке, после которого клип выходит даже неплохим. Финальный привет от Амброза Бирса хорош.

Родриго Руй Диас де Вивар (Бивар) более известный по двум своим прозвищам: искаженно-арабскому Эль Сид и кастильскому Кампеадор, символ и знамя  Реконкисты, ставший легендарным еще при жизни кастильский дворянин, заслуживший равное уважение как среди врагов, так и друзей. Человек обладавший принципиально негнущейся спиной даже по отношению к собственному искренне почитаемому сюзерену, готовый в случае конфликта вассального долга с собственной совестью предпочесть ее и добровольно уйти в изгнание, причем на тот срок который он сам посчитает нужным вне зависимости от воли короля. Не боящийся поставить дело чести выше собственного счастья, что проявилось в вызове на поединок и убийстве отца своей невесты Химены Диас в качестве мести за публичное оскорбление отца. Благодаря ув. qebedo я ознакомился с циклом романсов, не входящим в классическую Песнь о Сиде". В двадцати семи романсьеро разворачивается немного другой угол зрения на народного героя, в котором борьба с маврами лишь далекий фон отношений с королем, принцами Санчо и Альфонсо, их сестрой - принцессой Урракой, и королевским двором. Язык красив без напыщенности и лаконично точен. Все  персонажи словно соревнуются в краткости и насыщенности ядом ли, медом ли, своих речей по отношению к противникам и союзникам.
А самое главное, в романсах,  Кампеадор настоящий живой характер, не картонная пропагандистская фигура, который характеризует Испанию ну никак не меньше чем признанный дуэт дона Кихота с Санчо Пансой и соло злосчастного, но неунывающего Ласарильо с Тормеса.  Верный в первую очередь своим принципам и не желающий быть придворным со всем политесом, Эль Сид представляет собой тот идеал кастильского рыцаря, которого только терпят за его выдающиеся боевые и организационные качества, при случае посылают подальше... отбросить мавров за Гибралтар, завоевать ацтеков и инков, сдерживать еретиков в Нижних Провинциях.

При том, он довольно вежлив и учтив с царственными и высокодуховными особами, однако это проявляется в стиле "впустите доброго человека,а не то он выломает дверь".
Самый что ни есть характеризующий его непростой характер романс, емнис, даже попавшийй в советскую школьную  "Историю Средних веков", когда Эль Сид на встрече в верхах между испанским и французским королями под эгидой самого папы римского в соборе св. Петра, видит жуткую несправедливость -  стул его сюзерена стоит на целую ступень ниже чем у французского монарха. Ничтоже сумняшеся он сталкивает  и ломает  "золотослоновокостный"  предмет мебели представителя  Белль Франс, и ставит на его место минипрестол своего короля. Герцог Савойи, пытается было возмутиться, но:
И на герцога пошел он,
По щеке его ударил.
И, узнав про это, папа
Отлучил от церкви Сида.
Но смиренно дон Родриго
Перед папой распростерся:
"Отпусти мне грех мой, папа,
Не отпустишь - прогадаешь:
Из твоей богатой ризы
Я коню скрою попону".
И, отец наш милосердный,
Так ему ответил папа:
"Дон Родриго Сид, охотно
Отпускаю грех твой ныне,
Только при дворе моем
Соблюдай вперед учтивость"

Не отстает от  него супруга Химена, прошедшая путь от любви к ненависти и обратно, ведущая активную переписку с королем Фернандо относительно мужа, периодически повергая сюзерена в ступор непостижимостью женской природы. Так, она яростно требует от короля свершить правосудие над тогда еще женихом  Родриго, убившем на поединке ее отца, причем этим правосудием должно быть скорейшая женитьба убийцы на дочери своей жертвы. Ибо:
"Ибо тот, кто зло мне сделал,
Знаю, будет добр со мною".

Прекрасно и ее позднее послание, давно не видящей мужа тоскующей молодой жены на поздних сроках первой беременности, в которой выясняется, что ПТСР страдали не только свежепризванные хлюпики в ХХ веке, но и твердокаменные герои прошлого, воевавшие с младых ногтей
Только раз в году ко мне вы
Отпускаете супруга,
А когда уж отпустили,
Вид его внушает ужас.
Потому что по колени
Конь его измазан кровью.
Чуть меня в объятья примет -
Вижу, спит в моих объятьях.
И во сне он стонет, рвется
И рукой наотмашь хлещет,
Будто ломит силу вражью,
Будто шеи вражьи рубит.

Из фильма "Дороги Анны Фирлинг" по пьесе Брехта "Мамаша Кураж и ее дети"
Кино так себе, честно говоря, Касаткина все же ни разу не стерва-маркитантка, да и вся эта полутеатрализованность с музыкальными номерами на фоне постапокалиптических пейзажей каменных карьеров не доставляет.
А вот это лучшая сцена в фильма, комические куплеты за миску похлебки. Джигарханян гениален как всегда. Эх, а он ведь сейчас последний из великих советских актеров остался. Дай Бог ему здоровья.

Получилось на мой взгляд здорово, исключая лишний "дуб-дуб-тыц" проигрыш на отрезке 00:53 - 01:59 и любительскую съемку на телефон. При всей моей декларируемой нелюбви к любому фолку, повторюсь, вышло здорово.

Все более убеждаюсь, что ХХ век дал России лишь трех истинно народных поэтов: отца тюремного "шансона" и автора любимых русских народных песен Сергея Есенина; основателя жанров послевоенно-народно-армейской, народно-туристической и кухонно-сатиристической песен - Владимира Высоцкого; ну и от восточно-экзотических, ностальгически-колониальных и детско-юношеско-поучительных песенных направлений - Редъярда Киплинга.

Их творчество перепевают, ему подражают, переиначивают, переосмысливают, "уводят в народ". И дело тут не только в величии и известности. Те же Александр Блок и Владимир Маяковский обладали и обладают и тем и другим, более того дали жизнь многим народным мемам вроде
"Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза" и "И вечный бой, покой нам только сниться". Но, увы, они слишком самобытны наверное. В них слишком много Маяковского и Блока, слишком много самих себя.

"Мне вот так, кааца" (ц)

Мне очень понравилось.