"Тошнота" от мортидо, дежа вю а ля Твардовский.

 Мортидо, это больше всего поражает в этой войне. Абсолютное отсутствие элементарного  чувства самосохранения, особенно у женщин.

 

Сначала, едва ли не пинками выпроваживаешь одну давнюю знакомую, и, даже первую любовь, сидящую 2 недели под бомбежками близ Николаева, причем в отсутствии подвала, сидящую именно в коридоре на полу сельского дома в обнимку с детьми и животными, с минимальными шансами на выживание при любом мало-мальски близком подрыве "подарка" из любого РСЗО. Тут спасибо ее мужу и румынским властям, слава всем силам, сейчас они в безопасности.

 

 

И тут "на тебе", надо теперь убедить группу небезразличных тебе людей прервать отдых во "всесоюзной здравнице", потому как, внезапно, "хлопки" на аэродроме могут повториться в любой точке полуострова, особенно учитывая его  напичканность военными объектами. Искренне не понимают, хотя также искренне благодарят за заботу. Но, понимаешь "родители не поймут" и "мои источники говорят что будет спокойно". Какие источники  могут такое выдавать? В генштабе ВСУ Украины?!

 

 

Дежа вю по Твардовскому. Наши там по обе стороны фронта, в обоих случаях граждане своих стран, в украинском и ряд добровольцев из экспатов. Более медийно засветился один из защитников Мариуполя о чей судьбе ничего не известно.

Но на меня произвел впечатление другой эпизод. Еще весной в сюжете о действиях одной из украинских терроборон (вроде Сумской, но могу ошибаться) было показано несколько российских военнопленных. У один их них оказался моим однофамильцем причем из того же очень маленького дагестанского региона, откуда мои предки с дедовской стороны. Была высока вероятность определенного  хоть и далекого родства, хотя позже по наведенным справкам и не подтвердилось. Тут дело не в этом, я плевать хотел на эти горские понятия формировавшиеся в среде загнанных на заснеженные перевалы аборигенных кланах, с этой судьбой порвал еще мой дед. 

Тут скорее именно то, что ударило по мозгам Твардовского при виде замерзшего трупа того кто "в сороковом году убит в Финляндии на льду". Какая-то непонятная сопричастность. словно развилка на которой окончил свой путь твой доппельгангер. И тебе жутко смотреть на его труп или поставленную на колени фигуру с глазами затравленного зверя.

 

 

Начинаешь понимать от всего этого сртровское понятие "тошноты", из довольно безтолкового и сумбурного романа.