Есть авторы которых воспринимаешь действительно интимно близкими своей душе. До конца или до почти до самого конца осознанных и принятых твоим, именно твоим опытом, мировоззрением, духом. Для меня это Ярослав Гашек, Момо Капор, Генри Миллер (в первую очередь в эссе) и Франц Фюман.
Он очень по-немецки откровенен в отношении себя и своих близких, но вместе с тем не впадает в столь презираемое им бесстыдство. Как он сам же заметит о просмотре "Забрисски-Пойнт" в венгерском кинотеатре - "целомудренная оргия".
Что же представляют эти "Двадцать два дня" которые он провел по приглашению венгерского ПЕН-клуба? Наверное то же что и миллеровкое эссе о Рембо "Время убийц" - да, это и исследование сабжа, неважно является ли он французском поэтом или венгерским языком и самой Венгрией ; но в то же время путешествия по своему прошлому, которое внешне на первый взгляд никак не может быть связано с автором. Наверное все можно свести к той же искренности. Фюман никогда не скрывал что искренне и всем сердцем был сначала католиком, потом нацистом, затем и коммунистом, и к концу жизни фактическим диссидентом.
Когда кратко, а когда и многословно он говорит о себе и своем армейском прошлом в Греции и России, лагере военнопленных, где он осознал что есть нацизм и отрекся от него, о венгерской поэзии и венгерской кухне, таксистах-женщинах в Будапеште и туристической индустрии в пуште, о философии и оплаченном завтраке с булочками и копченостями (недобитый обычай "каканской империи"), мостах и восстании 1956 года, трудностях перевода и замечательных купальнях и многом, многом, многом...
( Read more... )
